|
На бровке улицы центральной
у бюста, словно демиург,
стоял один провинциальный
поэт, прозаик, драматург.
Слегка согнув себе коленку,
он вопрошал осанкой всей:
«Ну что, брат Пушкин, дай оценку
святой поэзии моей!»
Мерцая бронзой, гений слова
изрёк сентенцию свою:
«Пошёл ты… к бюсту Гончарова,
я по утрам не подаю!»
И к храму книги бестолково
бредёт писучий фармазон:
«Слышь, Вань, хоть ты замолви слово
за романиста всех времён!»
Но Гончаров без палиндромов
лукаво щурит цепкий взгляд:
«Ты и не Штольц, и не Обломов:
пошёл ты… в Карамзинский сад!»
Возникнув перед Клио броско,
к Карамзину пиит пристал:
«А может, ты поддержишь, тёзка?
Я ж гору книжек написал!»
Но ко всеобщему восторгу
историк выдал на века:
«А не пошёл бы ты… за Волгу!» —
и дал писателю пинка.
Да так влепил земному асу,
что тот летел, как стратостат,
и сел на Нижнюю Террасу,
к подъезду дома аккурат…
А там жена, одевшись в ситец,
ждала радетеля славян:
«Опять нажрался, борзописец?
Пошёл ты в жупу*, графоман!»
|
