15 апреля.115 лет назад родился писатель и переводчик Гораций Аркадьевич Велле (15.04.1909, г.С.-Петербург — 11.05.1975, г.Москва). Окончил институт гражданских инженеров в Париже (1931). В годы войны участник движения Сопротивления во Франции. Написал на французском языке книгу «Буханочки» о советских партизанах.
Жил в Ульяновске в 1950-1955 годах; участвовал в работе писательской организации, в журнале «Литературный Ульяновск» опубликовал свой первый рассказ «Зелёный билет» (1951); занимался здесь переводом на русский язык книги Сент-Экзюпери «Земля людей» (издана в 1957 году). Член Союза писателей СССР. Переводил Ж.Верна (1957), К.Пино (1959) и др.
СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ
(отрывок из книги Мижо Марселя, перевёл Гораций Велле)
На дворе уже весна. С некоторого времени «Странная война» для авиасоединения 2/33 уже не странная, а гибельная. Настоящая война ещё не началась, а сколько экипажей уже не вернулось на базу. Сент-Экзюпери всё больше времени проводит в части, всё реже видится с друзьями и пишет им. К этому времени относится его письмо к Леону Верту, которое как бы предвосхищает «Послание заложнику».
«Мне кажется, я в значительной мере разделяю ваш взгляд на вещи. Я часто веду долгие диспуты с собой. И я беспристрастен в споре и почти всегда признаю вашу правоту. Но ещё, Леон Верт, я люблю распивать с вами перно на берегах Соны, впиваясь зубами в колбасу и деревенский хлеб. Не умею объяснить, почему эти минуты оставляют у меня такое впечатление полноты. Но мне и не надо объяснять. Вы знаете это лучше меня. Я так радовался! С удовольствием проделал бы это снова. Мир на земле не есть нечто абстрактное. Это вовсе не означает конец опасностей и холода. Да и это было бы мне безразлично… Но мир – это когда есть смысл впиваться зубами в деревенскую колбасу и хлеб на берегу Соны в обществе Леона Верта. Мне грустно, что у колбасы пропал всякий вкус…»
С этого же времени он всё больше и больше сближается с товарищами по оружию.
Правда, этот чудаковатый детина, который может вдруг посреди забав задуматься и начать что-то набрасывать на бумаге: что-то писать или рисовать, – им не всегда понятен.
– Почему вы рисуете всегда какого-то ребёнка и бабочек? – застенчиво спрашивает его Ошеде.
Ошеде – человек невысокого интеллектуального уровня и сам знает это, он боится показаться смешным, задавая знаменитому лётчику-испытателю такой, возможно, наивный вопрос.
Но Сент-Экзюпери высоко ценит этого простака, который месяцами читает одну книгу, за его скромное мужество и удивительную честность в исполнении своего воинского долга, и он не пытается отделаться от него ничего не значащей фразой:
– Потому что это мысль, которая мне очень дорога: преследовать вполне достижимую мечту.
И в самом деле, когда Антуан задумывается, то сам не замечает, как рисует маленького мальчика, преследующего бабочку. Любопытно сопоставить этот рисунок с другим, названным им «Воздушной разведкой». Оба – близнецы Маленького принца. Возможно, в это время у Антуана уже зарождался замысел знаменитой сказки…
Вечерами, когда он писал у себя в комнате, он совершенно забывал о времени. Экономная хозяйка фермерша выключала свет. Никогда не подозревавший подвоха Антуан на следующий день говорил: «Ну и часто же у вас на селе аварии с электричеством!»
Нервную систему Сент-Экзюпери спасала от перегрузки лишь его способность к полному выключению во сне. Сном он обладал глубочайшим независимо от обстановки. Этот благотворный сон, как по волшебству, восстанавливал, казалось, неисчерпаемую способность Антуана удивляться, радоваться, огорчаться, размышлять, волноваться и страдать.
Одна из сильнейших необходимостей у Сент-Экса, необходимость почти физическая, — ощущать, что он живёт. Попав под обстрел зениток, Сент-Экс спрашивает у своего наблюдателя и у пулеметчика: «Не задело?» – «Нет». И тут же он мысленно восклицает: «Их не задело! Они неуязвимы. Они вышли победителями. Я хозяин экипажа победителей!.. Я всё ещё плаваю в моём живительном торжестве. И я начинаю ощущать совершенно нежданное негаданное блаженство. Как если бы с каждым новым мигом мне вновь и вновь даровали жизнь. Как если бы с каждым мигом я всё сильнее и сильнее ощущал, что живу. Живу! Я жив. Я всё ещё жив. Жизнь бьёт из меня ключом. Мною овладевает опьянение жизнью. Говорят – «опьянение боем». Нет, это опьянение жизнью! Эх, сознают ли те, кто стреляет в нас снизу, что они нас выковывают?!»
Сент-Экзюпери творил, как жил, и воевал, как жил и творил…