22 января. 85 лет назад родился прозаик, журналист Геннадий Иванович Дёмин (22.01.1939г. Куйбышев, ныне Самара — 10.10.2010г. Ульяновск). С 1943 года жил в Ульяновске. Окончил Литературный институт имени А.М.Горького (1971). Работал в областных газетах, в комитете по телевидению и радиовещанию, в пресс-службе администрации Ульяновской области. Публиковался в журналах «Мономах», «Карамзинский сад», «Литературный Ульяновск», «Симбирскъ» и др.
Автор сборников рассказов «Перекрои судьбину» (2005), «Отходчивые сердца» (2008). Член Союза журналистов (1963) и Союза писателей России. Возглавлял Ульяновское региональное отделение Союза писателей России (2006-2008).
КРУТОЙ ВИРАЖ
(отрывок из рассказа)
Когда подъехали к трём обглоданным осинам, Иван с шутовской лакейской суетливостью выскочил из-за баранки, обежал машину и, расшаркиваясь, распахнул дверцу. Из «Волги», высоко неся свою бороду, вышла чёрная, с жёлтыми подпалинами коза. В её ушах изумрудно поблёскивали настоящие, правда вышедшие из моды, клипсы. Всё стадо с неискренне радостным блеянием устремилось к машине.
Чернавка величественно приветствовала соплеменниц небрежным покачиванием комолой головы. Комолой Чернавка была не от природы: её рога в решающей схватке за власть в стаде остались в брюхе одной коварной особы. Представителей сильного пола в стаде – по соображениям нравственным – не имелось, и отныне власть Чернавки становилась безоговорочной. Последняя из соперниц (брюхо – грубо зашито просмоленным шпагатом) с трусливой надменностью стояла сейчас поодаль, готовая, впрочем, восторженно заблеять и рвануться навстречу после первого грозного взгляда Чернавки.
Иван гордился августейшим положением своей козы в стаде, но его беспокоила ненадёжность этого положения: вдруг эти недалёкие рогатые сообразят всё-таки, что безрогой повелительнице можно и не повиноваться…
Ни благородного, ни плебейского сословия коз Иван заводить никогда не собирался: он потому и в райцентр из деревни подался, что пуще всего не любил ухаживать за скотиной. Но вот появился в их молодой семье потешный грудничковый малый, очень похожий на его, Ивана, детские фотографии, а молока у восемнадцатилетней мамки хватило только на три месяца… Тогда-то Иванов отец и посоветовал обзавестись козой:
– Ихнее молоко для мальцов всего полезней… После материнского, надо полагать, – бросил укоризненный взгляд на Валентину. И добавил ехидненько на диковатом наречии их Коростелёвки:
– Знаю, что вы, молодые, с радостью будете ходить за всякой животиной…
Так вот и «оскотинились». Во имя Коськи. И здорово сделали: Коська – не сглазить бы – сейчас на пятилетнего парня похож, а ему всего третий год пошёл. А всё – молоко Чернавки, они уверены в этом. Теперь бы её и продать можно, но как-то уж очень это неблагодарно с их стороны будет. Чернавка по праву заслужила у них пожизненную пенсию (да и Коська бунт поднимет без её молока)…
Ну а то, что в стадо на машине – это, к сожалению, не в знак признания чернавкиных заслуг перед их семейством. Это – из-за лени. Стадо собирают в посёлке рано-рано. Вставать, перебивать сон не хочется (хотя надо всего-навсего открыть калитку). Вот и приходится к восьми бежать в гараж за машиной, подгонять её к дому, забирать Чернавку (она сама запрыгивает на сиденье, только открой ей дверцу) и на пределе мчать в стадо.
Из-под тонкой тени обглоданных осин вышел – кнутовище через плечо – Фёдор Семёныч. Вид у него был препотешный: на затылке замызганный малахай, ватные стёганые брюки заправлены в валенки, рваная фуфайка застёгнута до последней пуговицы. И это при тридцатиградусной жаре…
– А вот и наша госпожа прибыть изволили. Вот и Чернава-свет Ивановна к нам зарулили…
Иссечённый морщинами огромный нос пастуха кривился в добродушной усмешке, глаза светились всегдашней лукавостью. Иван когда-то обижался на Фёдора Семёныча за обидное приставление своего имени к козьему, но, узнав получше нрав старика, стал беззлобно принимать многие его колкие подсечки.
– Чернавка-то так и превратилась в твово начальника. Так что ты теперь у двоих в услужении.
– В каком это услужении?! – брови Ивана невольно насупились. – И откуда ты, Фёдор Семёныч, такие противные слова выдёргиваешь?
Но занозистый старик, как видно, решил сегодня потешиться всласть:
– Ну а как же… Вот барских кучеров взять в сравнение… Промежду прочим, скажу тебе – холопская должностишка была…
Иван, к явному удовольствию старика, вскипел:
– Я сейчас, Фёдор Семёныч, отыму у тебя кнут и высеку, как ту самую козу, не посмотрю, что старик. Чтоб думал, кого брать в сравнение… Да ты знаешь, что если мы, которые разное начальство возим, вдруг бросим баранки – в стране всё наперекосяк пойдёт?.. Чуешь ты это?..