Виктор Малахов
Вы думаете — ад
Фантазия, пустяк,
Лишь выдумка, фантом
Чувствительной души?
Я был бы только рад,
Чтоб это было так,
Но чувствовал нутром
Болезненный ушиб.
О чем таком плохом
Кричал Франсиско Гойя?
Что Босх вообразил
Себе Иероним?
Откинут балахон
И виден череп голый.
Понятен их посыл,
Но что мне делать с ним?
Такая гладь да тишь.
Где призраки былого?
Культурная среда,
Наследие веков…
Мне вспомнился Париж
Здесь на бульварах Львова
Какая благодать!
Но это всё декор.
Всё только марафет!
И смотрит, как на диво,
На местный колорит
Паломников толпа.
А мы сидим в кафе:
Везде висят мундиры,
Портреты главарей
Разбойничьей УПА.
И, видя как оскал
Здесь приоткрыл забрало,
Я остро понимал,
Что я чужой, москаль.
Уж я не уточнял,
Что родом я с Урала,
Что от меня Байкал
Подале, чем Версаль.
А спутница моя,
Мне близкая по крови,
Нахваливала мне
Изыски местных блюд;
По свойски, не боясь,
Гутарила на мове.
Спокойно было с ней
Молчать по-русски тут.
Борщ, право, был хорош
И кофе был отличен,
И прочий разносол
К себе располагал.
Я с Данте был не схож,
Со мной не Беатриче.
Нас не Вергилий вёл
По адовым кругам.
Какой же это ад?
(Рискованная тема)
Что за нелепый бред
Под небом голубым?
Когда-то этот град
Был родиною Лема;
Я часто с юных лет
Зачитывался им.
Мы вышли, и теплынь
Нас встретила лояльно.
И звуки чуткий слух
Органа уловил.
Кто зачищал Волынь
От польского влиянья,
Попутно русский дух
В себе поистребил.
Умерь свои права,
Богиня Немезида.
Здесь в памяти раздрай
У дедов и отцов
Не зря ли рисковал
Здесь жизнью Пауль Зиберт,
Чьё имя Николай,
Чей род из кузнецов?
Прислушаться изволь:
Вот зазвенели шпоры!
И явственно представь:
Под цокоты копыт
В старинный город Львов
Въезжают мушкетёры,
И дружества устав
Ещё не позабыт.
Жизнь сходу отметёт
Надуманные схемы.
Чем этот тихий сквер
Не райский уголок?
Придёт такой черёд
(Его зовём не все мы)
И сбросит с крыш химер,
И подведёт итог.