20 мая. 235 лет со дня рождения мемуариста Ивана Степановича Жиркевича (20.05.1789, г.Смоленск — 14.03.1848, г.Полоцк, ныне Витебской обл. Республики Беларусь). Участвовал в войне 1812 года, дошёл до Парижа. В 1835-1836 годах служил симбирским гражданским губернатором; к службе относился ответственно, не ладил с местной бюрократией, боролся со взяточничеством.
В 1838 году занялся литературной деятельностью, оставив после себя «Записки», которые публиковались в журналах «Русская старина» (1874, 1875, 1876, 1878, 1890 гг.) и «Исторический вестник» (1892 г.). Описал жизнь Симбирска и губернии в период своего губернаторства. Его именем названа улица в Ленинском районе Ульяновска.
ЗАПИСКИ
(отрывок из воспоминаний)
До Симбирска я приехал ночью с 30-го на 31-е марта. Въехавши в город, я велел ямщику везти себя в лучшую гостиницу, строго запретив объявлять, что я губернатор. Подъехавши к каким-то воротам, принялись стучать, чтобы вызвать дворника, который после долгих ожиданий, наконец, явился и повёл нас в номер, в котором не было даже зимних рам, а стояли одиночные с разбитыми стёклами, заклеенными большею частью бумагою, да и та местами порванная. Холод и сырость в комнате были невыносимые. Всё убранство её состояло из трёх или четырёх просиженных соломенных стульев, из неокрашенной, загаженной мухами и клопами кровати с соломенным тюфяком, железного сломанного ночника и стен, унизанных прусаками.
Наконец пришёл хозяин, мещанин в грязном сюртуке и растрёпанный донельзя, объявивший с самодовольством, что это лучший номер его гостиницы и что «самые хорошие господа завсегда у него притуляются». Делать было нечего, безропотно покорился своей участи, и, чтобы как-нибудь скоротать до рассвета, я приказал согреть самовар и пустился расспрашивать хозяина о городских новостях. Хозяин оказался очень глупым мужиком и вдобавок совсем неразговорчивым, так что я его тотчас отпустил, а сам, сидя на стуле, не решал лечь на кровать, продремал до света.
В шесть часов утра послал человека с подорожною оповестить полицмейстера, что новый губернатор ночевал уже в городе. Сей немедленно явился, и я просил его дать мне более приличную квартиру. Он мне объявил, что весь губернаторский дом к моим услугам и что там я могу остановиться хоть сейчас; тогда я повторил вновь своё требование — квартиру. Через полчаса я уже перешёл на неё и, очистившись от дорожной грязи, приказал себя везти к бывшему губернатору Z, которого встретил уже на дороге, ехавшего ко мне. Пересев к нему в сани, я отправился к нему в дом. Z я нашёл в совершенном отчаянии; указ о смене его был получен в Симбирске 25-го числа, а до того времени он и не думал о том. Первое, что он мне предложил — это очистить для меня дом, но я ему объявил, что если он из Симбирска уедет прямо из губернаторского дома, то моя нога в оном не будет со дня его отъезда, ровно шесть месяцев, что меня сильно расстроит, но, несмотря на всё, непременно поступлю таким образом.
Затем старался успокоить его и, как заметно, не без успеха, передав ему мнение и отзыв о нём государя и некоторых министров, так что когда в кабинет вошла его жена, с которою он меня познакомил, то он весело передал ей всё мною сказанное, говоря, что положение его не так худо, как он себе воображал. Оба рассыпались в благодарностях за мою деликатность, что я не пользуюсь своим правом и не выживаю их с занимаемой ими квартиры, просили дом их считать своим и, пока не обзаведусь своим хозяйством, сделать бы им честь обедать у них. Поблагодарив за предложение, я дал слово обедать у них этот день, не ругаясь за будущее, и, пробыв у них около часу, вернулся домой, а между тем в городе уже прошла весть о моём внезапном прибытии.
Я объявил полицмейстеру, ожидавшему меня на квартире, что в этот день никого принимать не могу, но желал бы… видеть у себя вице-губернатора, управлявшего губерниею, … управляющего удельною контрою NN и обоих жандармских штаб-офицеров: губернского майора Стогова и командующего по удельной части – подполковника Ф…, которых велел непременно пожаловать ко мне…
Очень скоро по приезде моём в Симбирск проезжал через оный граф Строганов, товарищ министра внутренних дел, который пробыл тут несколько дней. Посетив присутственные места, зависящие от министерства, обозрел поверхностно архив губернского правления, проверил возможность и скорость выправок и, кажется, остался вообще доволен. Из разговоров его со мной более замечательные приведу здесь.
— О жандармах. «Как вы с ними в сношениях? Откровенны или нет? Ладите ль с ними?» — спросил граф.
— Не знаю, можно ли и должно ли быть откровенным с жандармами, — отвечал я. — Они приставлены наблюдать за нами, пускай доносят что хотят обо мне, я об этом не забочусь, ибо на совести ничего не имею. Отношений их к предместнику моему одобрить я не могу, ибо имею у себя образчики, не им в пользу служащие…
— О городской тюрьме. «Вряд ли всё это хорошо и практично, что так хорошо содержится! Тепло, опрятно, сыто — много найдётся охотников для такой удобной жизни!..»
Благородный пансион граф Строганов нашёл для Симбирска недостаточным. О заведении приказа общественного призрения заметил, что «много-много будет мне трудов и забот».