Киктенко Вячеслав,
заместитель главного редактора журнала «Москва»
***
Русские литературные журналы, (журнал «Москва» здесь не исключение) после распада страны переживали и переживают не лучшие времена. Самые различные в стране агентства печати, весь финансово-административный ресурс, от которого во многом зависят журналы, нередко перестают выделять средства, необходимые для традиционного оформления рисунков в цвете. А ведь не одним только печатным текстом издавна славились литературные журналы, но и художественным оформлением, в том числе цветными иллюстрациями. Не одного знаменитого художника открывали именно литературные журналы, выводили не только к читателю, но и к широкому зрителю.
И такого рода проблема знакома редакторам, работникам журнала: приходится экономия на всём. Иногда финансовые хозяева журналов попросту ставят ультиматум, вроде: «или будете печатать тираж там, где мы скажем, или вообще прекратим финансирование». Становится понятно – правовые методы борьбы с произволом новых хозяев, увы, в былом. Гонорарные фонды журналов всё чаще изымаются из общей суммы финансирования. А это, как ни крути, сказывается на притоке новых талантливых авторов (которым надо же на что-то жить!), а в итоге и на тираже. «Оптимизируется» фонд заработной платы сотрудникам.
Журналы, сперва незаметно, но всё же тают в объёме. Некоторые растаяли. То есть, попросту закрылись. И это касается не только региональных журналов, но и столичных. Судьба же знаменитых русских журналов, оказавшихся за рубежом после распада страны, порою куда печальней. Но это уже иная история, от нас мало зависящая.
Ещё за годы до этих печалей, до развала, обнищания и разора всего уклада страны, словно в неизбежном предчувствии его, выплеснулось стихами что-то, чего не мог понять в ту пору, осознать разумом… и назвал стихотворение просто «БЕДА»:
Пришли и смотрят – пpопало село.
Нету села. Развалины.
Дымят, и смотрят светло-светло
Калеки на завалинке –
Кого там ещё принесла дорога,
Раздавленная телегами?..
Идут, подходят, и стpого-пpестpого,
Осердясь, говорят с калеками:
– «Где дом?»
– Водой унесло,
Дожди на село выпали…
– «Нету воды! Проморгали село!..»
– Нету. Быки выпили.
– «Где быки?»
– За бугоp ушли,
Ушли и глаза выпучили…
– «Что за бугор? Одна степь в пыли!..»
– Чеpви бугоp выточили…
– «Нету чеpвей!» – засвеpкали глазами.
– Гуси чеpвей извели…
– «Гуси? А где запpопали сами?»
– Сами? В тpостник ушли…
Ищут тpостник (а глаза смутны).
– Девки тростник выжали…
– «Девки-то где?» (а глаза гpустны).
– Девки? Все замуж вышли…
Смотpят кpугом – ни мужей, ни pебят.
Воздух живых таит?
– Нету мужей. На войне стоят.
А война на мужьях стоит…
– «За что война?»
– Война за село,
За то, что дома гоpят…
– «А дома, говорят, водой унесло?..»
– Водой унесло, говорят…
– «А кто говорит?»
– А говоpит никто…
Смотpят – и никого.
Смотрят – и сами уже ничто.
И вокруг – одно ничего.
.***
Впрочем, не одна только журнальная, вся литературная ситуация изменилась на всём постсоветском пространстве. Свои произведения авторы нередко вынуждены издавать за собственный счёт. Если найдутся средства, конечно. Или спонсоры-филантропы. А в итоге продавать невеликий тираж, реализовывать его самим, уж кто где сумеет, у кого как получится. Знаменитая, и полновластная некогда в издательском деле «Книжная палата», успешно занимавшаяся вопросами предварительного тиражирования книг, потом и гарантированного заказа, также, увы, в прошлом. А жаль. Очень полезную делала работу, экономически обосновывая тиражи.
В издательствах печатают большею частью не столько книги писателей, сколько финансовые серийные проекты. У них, конечно, тоже есть авторы… или какой-то коллективный автор, которого Юрий Поляков остроумно назвал: «ПИП». Популярный Издательский Проект. Любому читателю, а в особенности самим руководителям книжного дела понятно, что ПИПы не литература, но – ничего личного, бизнес есть бизнес. А литература? Может быть, она вообще кончилась, и её больше нет в природе?
Есть литература, никуда не делась. Талантам на Руси искони нет перевода, и можно бы радостно воскликнуть: «Жив, жив курилка!». Жив… конечно, жив. У писателя остался последний не взятый рынком форпост, последний редут настоящей литературы – толстый литературный журнал. Здесь главный критерий отбора не деньги, не «жареная» тема, а единственно художественная ценность произведения.
Уникальное явление в мире – Русский Литературный Журнал. Такого нет нигде, ни в одной стране, как по внутренней художественно-литературной структуре, так и по степени влияния на читателя, а в итоге на всё общество.
И поддержать бы государству литературные журналы, это в его стратегических интересах, да всё руки не доходят. Журналы держатся на нищем финансировании, по остаточному принципу, смехотворной зарплате для редакторов.
А ведь денег совсем немного требуется для поддержки не только нормальной журнальной политики, но и для воспитания молодых поколений. Чего уж проще, казалось бы: обеспечить городские, школьные, сельские библиотеки бесплатной подпиской не на гламурную россыпь, а на десяток лучших русских литературных журналов.
Чем ныне заполнены бибколлекторы, а потом и библиотеки? Что видят там молодые, на чём воспитываются? На гламурном барахле о серийных маньяках, подвигах путан, киллеров, мироедов. Ну и что вырастает отсюда, чем формируется сознание «нашей надежды», «нашего будущего» – молодого поколения? Погано становится, как только представишь, что из всей этой слизи может возрасти.
А если представить, что та же самая молодёжь, даже подпорченная гламуром и глянцем, увидит в школьной библиотеке, пусть даже среди всех мусорных изданий, хотя бы с десяток лучших русских литературных журналов, сама ведь потянется к ним! Конечно, не всем дарован чуткий эстетический вкус, но одно только присутствие – вот здесь, под рукой, с самого детства – современной, живой, настоящей русской литературы, может вывести на верную дорогу не одно поколение.
Опыт убеждает, да и не раз убеждал – переформатировать молодые мозги дело не столь уж затяжное. Десять-пятнадцать лет последовательной государственной работы, и вот уже они, совсем другие люди. Умные, требовательные к себе, настроенные на доброе дело. Патриоты без ложного пафоса. Не болтуны, не прожигатели жизни, а настоящие, на совесть, трудяги. Семья, служба, Родина – все корневые понятия с юности естественно входят в человеческую сущность, будучи движимы в добром направлении.
Известны слова о том, что войны, да и все подлинно крупные, судьбоносные дела выигрывает не только воинский или политический руководитель. Не столь явно и зримо, как власть, но стоит у истоков побед именно школьный учитель. Стоило бы тут добавить – и школьный библиотекарь. Кабы не прозябал в нищете и пренебрежении.
***
Ситуация после распада державы менялась на глазах. В большой единой стране резко изменилась не только политическая ситуация Большого Стиля. По отношению к Слову переверсталась вся эпоха Большого Эха. Тихий отзвук едва слышно пытался –правда, жалковато-утешительно – компенсировать ещё недавно былинно Большое Эхо.
То, Большое Эхо… это когда слышно было из одного конца страны в другой, когда мальчик из Владивостока, впервые встретившись в Москве на литературном форуме с девочкой из Белгорода, могли говорить на совершенно одном языке, оперировать одними понятиями, цитировать одни и те же строки, а то и целые абзацы только что опубликованного произведения.
Да, ситуация в стране понемногу менялась. Но все наработки, всё написанное или только начатое, словно подвисло в воздухе, и в нём же, свободном и сильно разрыхлённом, ослабленном воздухе иной эпохи не находило отзвука. В дому без стен не услышится эхо. Словно разрушили, не считая пресловутой Берлинской, все стены окрест. Нерушимой оставалась, как и столетья назад, пожалуй, только Китайская. Но это не наша история…
А наши надежды? Казалось, что мы никому не нужны в разваливающейся стране, в разворошённом, ещё вчера надёжном укладе жизни. Тогда-то и написались горестные, слава Богу, что не итоговые строки:
«На излёте Большого Эха
Мы провыли зачины драм.
Колыханье тихого смеха
Откатила эпоха нам:
– «Ах вы, сирины-перестарки,
Ах вы, кочеты соловьи,
Ах вы, блеющие волчарки,
Захребетнички вы мои…»
Да, казалось так… лет двадцать тому назад. А ныне? По-прежнему кажется? Или что-то всё же сдвигается, движется по верному руслу? Вопрос открытый – обсуждения, для раздумий, дискуссий…